"Менеджером можно стать и без образования…"

Как меняется в современном обществе отношение к высшему образованию? Зачем инженерам экономика? И почему «платные» студенты – это хорошие студенты?

Как меняется в современном обществе отношение к высшему образованию? Зачем инженерам экономика? И почему «платные» студенты – это хорошие студенты? Об этом «Пяти углам» рассказал профессор Даниил Александров, заведующий лабораторией социологии образования и науки НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге. 

Роль высшего образования в современном обществе сильно изменилась. Еще сто лет назад школьное образование получало меньше людей, чем сейчас заканчивает вузы. Тогда для работы и успешной карьеры достаточно было окончить хорошее учебное заведение – реальное училище или гимназию. И лишь для работы в специальных областях, где требовались особенные знания, нужно было получать высшее образование. Такими областями всегда были юриспруденция, медицина, сложная инженерная работа. Собственно, с этого и начинались университеты. У англичан есть такое выражение – «It’s not a rocket science» («это не очень сложно»). Так вот, любой инженер в конце XIX – начале XX века был человеком масштаба rocket science. Их было очень мало, они занимались серьезным делом и получали очень много денег. Вот для чего было нужно высшее образование.

Образование ради образования

Современная установка – это когда после школы нужно еще несколько лет поучиться в колледже каким-то общим вещам – литературе, философии – чтобы потом стать менеджером. Ведь, в принципе, менеджером можно стать и без этого. В развивающейся экономике спрос на такое высшее образование растет и начинает в какой-то момент становиться самодовлеющим. Где-то в 90-е годы, сами не заметив, мы перешли тот рубеж, когда люди стали получать образование не потому, что оно им нужно, а просто потому, что так принято. Если раньше высшее образование для многих было средством прихода в какую-то профессию, для получения какой-то должности, то сейчас оно стало ценностью само по себе. Как же, все учатся – и я буду учиться!

И это мы видим по тому, как подают документы студенты. Например, на факультеты экономики, менеджмента и социологии надо сдавать математику, а на факультеты истории, политологии и юриспруденции – не надо. И они подают на все три факультета одновременно, потому что им в каком-то смысле все равно. Это прямое свидетельство того, что ценностью для них является само высшее образование, оно перестало быть инструментом получения нужной профессии. Работу они будут искать другим образом. И поэтому не имеет значения, какой факультет выпускники окончат: во многом их будущее может оказаться схожим, например они станут менеджерами.

Общее или специальное?

Отчасти эта ситуация связана с тем, что у нас устаревшая модель образования и номенклатура специальностей. В современном мире побеждает англосаксонская, или англоамериканская, модель. Там, поступая в университет, студент первые несколько лет учится неким общим вещам: древним языкам, литературе, математике… А потом идет работать, например, в министерство иностранных дел. Русская модель – это окончить МГИМО и пойти в министерство иностранных дел. Но дипломатия – это искусство, а не наука, ее нельзя освоить в классе. Поэтому четыре года в британском или американском колледже тратятся на языки, историю, на какие-то общие полезные предметы.

У нас же до сих пор сохраняется система, при которой школьник в 17 лет выбирает узкую специализацию. Конечно, человек в этом возрасте не может знать, куда его заведет жизнь. И поэтому не приходится удивляться, что многие меняют свою специальность на втором-третьем курсе, в крайнем случае берут вторую специальность. Например, в инженерном вузе студенты часто начинают учить экономику и менеджмент, полагая, что это сочетание точно поможет им устроиться в жизни. Еще неизвестно, в какой области, – но они понимают, что два диплома лучше, чем один.

Если бы всех брали, например, на специализацию «Инженерное дело», а потом после первого-второго курса путем сортировки делили студентов по специальностям, то у нас было бы меньше необходимости менять направление. В нашем университете мы вот что придумали: у студента, который учится на какой-либо специальности по российской номенклатуре, будет возможность выбрать вторую специальность – minor. Это, например, международные отношения, международный менеджмент или data science, наука о данных. Если наш социолог или политолог хочет работать в международной компании, он сможет пойти на англоязычную программу – и так у него, по крайней мере, будет больше степеней свободы.

В современном обществе образование вообще перестает быть какой-то отдельной, обособленной задачей. Мало поступить в вуз и отучиться в нем четыре года. Пополнение знаний должно продолжаться всю жизнь, поэтому придется постоянно добирать дополнительные курсы, посещать мастер-классы и тренинги, чтобы развивать необходимые в процессе развития карьеры навыки. Коллеги из американского технологического института рассказывали мне, что самым полезным их студенты назвали курс бизнес-письма. Они обнаружили, что мало создать инженерную разработку – надо убедить остальных в том, что она действительно нужна.

Почем диплом?

Мне кажется, что мы достигли того состояния, когда студентам все равно, платное или бесплатное образование они получают. Просто у кого-то есть деньги, а у кого-то их нет. Но представление о том, что бесплатное образование – это хорошо, а платное – это плохо, уже исчезло. Более того, опросы показывают, что большинство населения страны готово платить за высшее образование. Вопрос в том, сколько. В своих исследованиях я сталкивался с людьми, которые получают социальные пособия по бедности, а дочка в семье учится платно (правда, в областном вузе, где платить надо мало). Потому что она хочет научиться рекламе и пиару, а там весь прием на эту специальность, понятно, платный.

В конце 90-х годов существовало повсеместное убеждение, что платные студенты – это ленивые студенты, которые плохо учатся. И даже в начале 2000-х мнение преподавателей оставалось таким же. Причем сами студенты в это время уже почти не отличали платных сокурсников от бесплатных. Помню случай, в одном московском вузе профессор объявил очень трудный факультатив и потом рассказал, что к нему ходят всего семь человек, и из них пять – платные студенты. Тогда у меня родилась гипотеза, что есть градация вузов по качеству коммерческих студентов. Если это очень хороший вуз, то там и платные студенты будут очень хорошего качества. Ведь они туда идут не потому, что не хотят учиться, а потому, что они что-то сдали не так хорошо, чтобы попасть на бюджетное отделение. Но они хотят, чтоб было интересно и трудно, и идут на сложные специальности в хорошие вузы.

Сейчас у меня такое впечатление, что в нашем вузе вообще никакой разницы между коммерческими и некоммерческими студентами нет. И среди платных студентов есть удивительно мотивированные и талантливые. Хотя, конечно, при нашей системе они ко второму курсу перестают платить, потому что учатся на все пятерки и переводятся на бюджет.

Подготовила Наталья Александрикова