Страсть к науке по наследству
Даниил Александров дал экспертный комментарий для Lenta.ru о ситуации с плагиатом в научных работах.
9 сентября Lenta.ru опубликовала материал "Страсть к науке по наследству. Семейные научные кланы в России: династии или корпорации". Даниил Александров, заведующий нашей Лаборатории, дал экспертный комментарий о ситуации с плагиатом в научных работах.
Российскую науку наводнили фальшивые диссертации, а получение ученых степеней и почетных званий давно уже стало удобным трамплином для построения карьеры. Все это приводит к девальвации системы ценностей и извращает саму суть научных работ. Но на государственном уровне плагиат вскрывается только тогда, когда это кому-то выгодно. Семья бывшего ректора Российского государственного социального университета (РГСУ) Василия Жукова попала в одну из таких подковерных разборок.
Фальшивый Rolex
В советское время до высокого карьерного места в науке нужно было долго расти. Успеха проще было добиться иными путями — службой в армии, общественной работой, партийными постами. Научная карьера в этом не помогала, и научные степени были узкоакадемическим профессиональным делом. Профессоров уважали, степень доктора наук была очень весомой. «А теперь многие стали стремиться получать научные степени там, где они фактически и не нужны. В итоге людей абсолютно не интересует содержание работы, за которую они получают степень, главное — научное звание само по себе», — отмечает Даниил Александров, кандидат биологических наук, заместитель директора и профессор кафедры социологии Санкт-Петербургского филиала НИУ ВШЭ, один из крупнейших в России социологов науки и образования.
По мнению Александрова, история с нынешними научными трудами напоминает классическую ситуацию с финансовыми и рыночными пузырями: все хотят купить какие-нибудь акции, но когда они есть у всех, то уже никому не нужны. «Это как торговля поддельными часами и драгоценностями. Но когда люди везде могут купить поддельный Rolex, это перестает быть интересным занятием. «Диссернет» тут играет роль иголки, от которой лопнет этот пузырь. Пузырь сдулся бы и так, без «Диссернета». Но, как говорится, если бы его не было, его нужно было выдумать. Они делают интересное и очень нужное дело», — считает Александров.
Ситуация ведет к тому, что людям, которые сами своим трудом написали диссертацию, скоро будет стыдно этим гордиться, им нечем хвастаться, считает социолог, и это «грустная история, один из элементов разрушения науки — и это никак не связано с плохим финансированием науки или политикой».
Спасет ли диссерорубка науку
За поддельную степень приходится дорого платить. Например, докторская диссертация по экономике, написанная без плагиата, может стоить до 60 тысяч евро. За те же деньги можно получить и халтуру с переписанными кусками. Копипаст начался с развитием интернета, отмечает Ростовцев: ведь все заимствования стали эффективно видны в диссертациях после 2000 года. Тогда появилось много доступных оцифрованных текстов, когда авторы уже не сидели в пыльных библиотеках и не переписывали труды, а скачивали все из интернета. Теперь, считает Ростовцев, стало легче обнаружить подделку — но и подделок благодаря интернету стало больше.
Даниил Александров напоминает, что около восьми лет назад в правительстве обсуждалась идея, как поднять качество диссертаций. Предлагалось заранее, до защиты, вывешивать тексты, делать копирайт: завистников-то много, и если в тексте есть халтура, ее найдут. «Но давление жуликов было такое, что это не удалось реализовать. То есть всем давно ясно, что самый простой способ поддержания качества работ — это их публичность до защиты, чтобы опытные люди нашли в них ошибки. А сейчас никто диссертацию не видит, кроме диссертационного совета». Это континентальная система — она работает в Швеции, Голландии, Германии. Там диссертации издаются, например, в количестве 50 экземпляров, вывешиваются в виде электронной книги в интернете — и только потом отправляются на защиту. Также в таких диссертациях в каждой главе указано, в какой журнал эта глава была послана в качестве статьи, в итоге работы там не воруют — потому что это уже находится в научном обороте.
Посты в наследство
Александров убежден, что у нас сложились два типа династий. Одно дело — наследование стиля жизни: у ученых часто дети ученые, у музыкантов дети музыканты, и часто талантливые. В качестве примера можно привести семью Келдышей: самый известный, Мстислав Всеволодович был президентом Академии Наук, его сестра — выдающийся математик, ее сын — выдающийся физик. «А история Жуковых другая. Это наследование управленческой позиции. У нас появилась такая тенденция в России: семейственность в смысле организационной работы. Люди создают научные учреждения и берут туда своих детей работать. Вот этого надо избегать. Потому что в результате получается эффект приватизации публичных организаций. Когда есть государственный университет, а в нем все руководство из одной семьи — это уже некая корпорация, а не научная династия», — считает Даниил Александров.
По мнению Александрова, династии хороши там, «где есть передача увлечения и страсти»: «А когда идет не передача страсти к музыке, а передача должности в филармонии – это уже не семья Бахов, а что-то другое. Я считаю, что в семье Жуковых речь шла о наследовании управления в образовательной системе — вот для чего людям и нужны были диссертации, и это было ошибкой».
Подготовила Марина Лепина